Слимперия - Страница 67

– Придётся, – без энтузиазма согласился Семён. – Олия, поднимаемся на этаж к князю и ищем медальон, других вариантов нету, – воры-домушники направились к лестнице, оставив мифологическую шушеру на произвол судьбы, что, впрочем, той шушере ничуть не повредило, им и так было хорошо. Даже очень.

Возможно, гости князя будут с упоением вспоминать невероятный случай, приключившийся с ними в день рождения хозяина дома, ещё и внукам рассказывать станут. А может, и не станут, будут молчать до самого конца, кто знает? Правитель, одержимый демоном – это, знаете ли… Подчинённые могут и взбунтоваться, на всякий случай. Во избежание.

Покои князя на втором этаже, разумеется, никем не охранялись.

Дверь оказалась не заперта, у неё вообще замка не было: либо князь доверял своим людям во всём, либо был лют на расправу и в его комнаты никто не смел войти, даже в его отсутствие – второй вариант больше походил на правду.

Комнаты шли анфиладой, но почти в каждой было несколько дверей, которые вели в соседние помещения: Семён и Олия не стали обыскивать их все подряд, а двинулись сразу на поиски рабочего кабинета – ведь должен же здесь быть кабинет? Место уединения и обдумывания важных государственных дел. Вот его-то в первую очередь и надо было осмотреть, потом спальню, а после, если не повезёт, и всё остальное.

Обособленная комната, возможный рабочий кабинет, напоминала банкетный зал после выноса тел последних гостей: заваленная пустыми бутылками, с грязными тарелками и стаканами на стульях, с каким-то пыльным тряпьём по углам – комната вызвала у Семёна раздражение и отвращение. В центре рабочего кабинета стоял добротный письменный стол с грудами официальных бумаг, с опрокинутой сухой чернильницей и поломанным гусиным пером в ней… Похоже, князь малость недолюбливал канцелярскую работу.

Семён осмотрел стол, повыдвигал все ящики, но ничего, кроме пустых бутылок и драных носков, там не обнаружил. Оставаться в рабочем кабинете и рыться в бутылочных завалах ни Семёну, ни тем более Олии не хотелось: они пошли искать спальню князя. И довольно скоро её нашли.

Спальня отличалась чистотой и ухоженностью, не в пример комнаты для подписания указов: стены и потолок спальни были задрапированы алым шёлком, пол закрывал мягкий ковёр с ворсом по щиколотку; высокие серебряные зеркала в виде дополнительных фальшивых окон создавали иллюзию необъятности помещения; несколько пуфов с бархатными сиденьями и золочёные тумбочки под зеркальными окнами завершали убранство спальни. Впрочем, нет: ещё в спальне было полным-полно оружия! Как ни странно, повсюду висели сабли – на стенах, в несколько рядов, и даже в изголовье необъятной кровати, крест-накрест; кровать была настолько велика, что на ней запросто могло разместиться с десяток влюблённых пар. А ежели потесниться, то и вся дюжина, если, конечно, пары не шибко толстые попадутся.

Чувствовалось, что спальня – любимое и ценимое место отдыха князя, что она ему дорога и рваных носков тут ни за что не найти. Как и пустых бутылок. Но есть ли здесь медальон, Семён не знал; надо было приниматься за поиски.

Для начала перешерстили кровать, как наиболее подходящее место для тайного хранения медальона – вряд ли кто посмеет тронуть святое святых без разрешения и присутствия князя: смотрели под подушками, под одеялами, даже матрас попытались приподнять, но не тут-то было! Семён не поленился, залез под кровать, вдруг там ларец какой запрятан? Под кроватью было пусто, только пыль, да и той не много; Олия тем временем принялась за тумбочки: вытаскивала из них ящички и высыпала содержимое на пол, так было удобнее. Семён вылез из-под кровати, мимоходом перевернув несколько пуфов, стряхнул с себя пыль и присоединился к девушке – тумбочек было много, ящичков в них тоже хватало, и каждый был забит разнообразным барахлом, характеризующим князя как весьма большого затейника и оригинала по части любовных утех. Разве что хлыстов в тех ящиках не было, да и то лишь потому, что не влезли бы они туда! Или не додумались в этом мире до развлечений маркиза Де Сада, не доросли ещё…

За всей этой вознёй ни Семён, ни Олия, ни даже Мар не услышали, как издалека, постепенно, приблизилось к спальне неуверенное постукивание копыт и жеманное хихиканье; последний ящичек лишился своего содержимого – на вершине очередной горки лежал медальон. Тот самый, размером с донышко консервной банки: железный, слегка поржавевший диск с выгравированными на нём мелкими значками и с крепкой железной цепочкой. Медальон незадачливого маго-историка, демона, убитого и утопленного в болоте…

– Вот он, – Олия подхватила тяжёлый кружок. – Симеон, уходим!

– Это ещё что такое?! – донеслось от двери: Семён и Олия разом обернулись. В дверях спальни возвышался князь-сатир, громадный, чуть ли не упирающийся макушкой в высокую притолоку; из-за спины князя выглядывала носатая ведьма в розовом – она бессмысленно хихикала, то и дело норовя запустить руку под набедренную повязку милого пусика. Князь обвёл спальню пылающим взором, гневно раздул ноздри:

– Кто перевернул мои пуфы? – горестно вопросил он у спальни; Семён пододвинулся к Олии поближе, приложил палец к губам, мол, ни звука! Олия кивнула.

– Кто валялся в моей кровати? – ещё более горестно спросил князь; Семён шепнул Мару: «Чуть что, уходим через местное перемещение, в пентаграмму».

– И кто, наконец, лазил в моих шкафах? – зарычал князь, хватая со стены ближайшую саблю. – Воры! У меня в спальне гнусные воры! Убью! – опасно размахивая клинком и топоча копытами, князь-сатир кинулся на поиски неведомых разорителей, по пути от избытка чувств круша что ни попадя; ведьма вприпрыжку бежала за ним, застряв рукой в набедренной повязке.